М. Ребека: Я, можно сказать, смесь национальностей. Русский язык для меня родной. Моя мама родилась в Красноярске, а папа — в Риге, но он из смешанной русско-белорусской семьи. В то же время у меня есть и латвийские корни.  
Я испытываю очень интересные, смешанные чувства, приезжая в Москву. С одной стороны, я ощущаю себя частью большой русской культуры, большой страны. С другой стороны, я вижу, что я другая. Возможно, потому, что Москва — водоворот людей, эмоций, а Рига маленькая, более европейская. Но я могу точно сказать, что мне очень комфортно с публикой, потому что публика здесь знающая, слушающая, понимающая. И я всегда чувствую хорошее «электрическое» напряжение в зале, которое говорит о том, что люди внимательно слушают. Мне это очень нравится.  

А. Ноздреватых: Сегодняшний концерт — это концерт в поддержку вашего нового диска «Spirito», который совсем недавно вышел в свет. Я слышал, что вы записывали его, используя совершенно новые технологии. Расскажите, что это за технологии и как вы записывали этот диск.  

М. Ребека: Это особенный диск. Особенный он уже благодаря тому, что выпустила его звукозаписывающая компания «Prima Classic» — компания, которая принадлежит мне и моему мужу. Муж у меня звукорежиссёр. Он имеет большой опыт работы и с классической музыкой, и с поп-музыкой (он работал с Мадонной, с Бобом Диланом и другими поп-знаменитостями) и поэтому он владеет большим арсеналом технических возможностей. Так вот, мы хотели вывести на первый план певца, привлечь внимание к голосу, сделать его чётким, как в живом спектакле. И конечно, исходя из этого подбирались микрофоны. Для нас было важно, чтобы голос звучал как можно более естественно, чтобы было слышно дыхание, чтобы слушатель мог живо представить себе эмоции, выражение лица, сценическое действие.  

Кроме того, много времени заняла сама подготовка музыкального материала. Я записывала диск, основываясь на манускриптах, которые я изучала на протяжении двух лет в крупнейших библиотеках Европы. Теперь копии рукописей всех произведений, записанных на диске, есть у меня даже в телефоне. Это и «Весталка» Спонтини, и «Анна Болейн», и «Мария Стюарт». 

Предисловие к диску мы составляли сами. Я писала в нём о том, что, как мне кажется, интересно людям. Никого больше не интересуют сухие факты: когда опера была написана и кто был первым её исполнителем. Если человеку нужна эта информация, он всегда может найти её в Википедии. Людям интересно что-то личное, моё личное отношение: почему я выбрала именно такой репертуар, почему мне захотелось углубиться в изучение рукописей. Я писала о том, что мне хотелось воплотить именно первоначальный замысел композитора, возникший до того, как пришли певцы и сказали: «Мне это неудобно», — и музыка изменилась.  

Наконец, записывая диск, я следовала традиции: в прежние времена певцу необходимо было писать вариации, если какая-либо музыкальная тема повторялась. Новые вариации певец писал каждый вечер. Как известно, оперный театр был местом, куда люди приходили кушать, развлекаться, разговаривать, а певец создавал фон. И для того чтобы привлечь к себе внимание, он должен был поразить публику виртуозной техникой, высокими нотами или чем-то ещё. Поэтому оперный исполнитель был ещё и композитором, который способен сочинить вариации, соответствующие конкретной ситуации и возможностям его голоса. Он мог писать их заранее, но иногда он импровизировал прямо на сцене, вживую. И очень важно было написать вариации в стиле композитора, так, чтобы казалось, что их создал не певец, а сам Доницетти. Всё это содержит музыкальный материал диска «Spirito». 

А. Ноздреватых: Вы сами писали вариации?  

М. Ребека: Да, я писала их сама.  

А. Ноздреватых: Вы много поёте в Европе и Америке. А как у вас с российскими оперными театрами?  

М. Ребека: С российскими оперными театрами у меня пока не сложилось. Мне поступали предложения со стороны Большого театра, но очень поздно: они планируют следующий сезон за несколько месяцев до его начала, а контракты у меня расписаны до 2023 года, и следующий сезон уже почти полностью забит. И когда мне звонят и говорят: «Спойте нам через два месяца то-то и то-то», — я говорю: «Нет, извините, я уже не свободна». 

А. Ноздреватых: Ваша карьера оперной певицы — это воплощение детской мечты. В детстве вы посетили оперный театр и сказали: «Я буду оперной певицей». Естественно, ваш путь к мечте был наполнен огромным трудом и настойчивостью. Есть ли детали, которые не совпали с детскими мечтами?  

М. Ребека: Однажды я услышала «Норму» Беллини и поняла: я хочу это петь, я буду это петь! Я долго следовала за этой путеводной звездой. Но на этом пути было много разочарований: потеря голоса, потеря вокальной техники, отсутствие денег. Кушать было нечего, и приходилось работать и секретаршей, и педагогом, и концертмейстером, и смотрителем на выставках картин.  

Но главное моё разочарование было связано с модерновыми постановками. Я люблю такие постановки, но только если они осмысленны, если они не искажают само понятие оперы и идею композитора и либреттиста. Я считаю, что основная задача оперы — перенести в другую реальность, создать другой мир, в котором слушатель извлечёт что-то полезное для себя, обретёт новое понимание. Кроме того, опера — это не только звуковая, но и визуальная красота. Я не приветствую китч.  

Допустим, в берлинской Komische Oper мы ставили Генделя. Шикарная музыка, оркестр старинных инструментов, но всё вокруг было в самой настоящей грязи: грязь лили на голову, она попадала в рот, приходилось отплёвываться. Ты исполняешь сумасшедшие пассажи, чистя кружки, разбивая поломанные автоматы, из которых валит пар, дым. Наверное, надо было пройти это испытание огнём, чтобы вынести для себя, что я могу донести смысл музыки даже при таких обстоятельствах. Это жизнь. Кто не прошёл жизнь, тому не о чем рассказать на сцене.  

А. Ноздреватых: Как сделать карьеру оперной певицы?  

М. Ребека: Карьера складывалась постепенно. Поначалу я очень долго билась, чтобы получить хоть какую-то роль, потому что никто не хотел брать меня без агента. Тогда возник вопрос: кто такие агенты, где эти звери водятся и как к ним пробиться. Я стала ездить по конкурсам, смотрела, кто сидит в комиссии. И если там были агенты или директора театров, я пыталась наладить с ними прямой контакт. Я подходила и спрашивала, что у меня не так, что поменять в репертуаре. В итоге я нашла пару агентов, но они меня держали в чёрном теле. Они не заключали со мной договоры, а вместо этого посылали меня на прослушивания в различные театры. У меня был целый тур по Германии, состоявший из прослушиваний. У меня не было денег, и я ездила на поезде с рюкзаком. К тому же всё это происходило в выпускной год в консерватории.  

Наконец, мне повезло: в маленьком немецком городе Эрфурт решили ставить «Травиату». И я попала на эту постановку. Дебютировать в этой роли, конечно, очень сложно, но у меня не было другого выхода. И сложилось так, что меня ожидал большой успех. На спектакль приехали крупные немецкие газеты, написали очень хорошие рецензии. И после этого оперные театры Вены и Берлина предложили мне постоянные контракты.  

Так просто тебя никто не возьмёт. Нужно показать, на что ты способен. Вначале это сложно, потому что приходится копить, ездить, оплачивать себе дорогу, еду и проживание во время конкурсов.  

А. Ноздреватых: Одним словом, терпеть и впахивать, впахивать, впахивать.  

М. Ребека: Терпение и труд — это самое важное. Есть много певцов с шикарными природными данными. Но если ты не прикладываешь усилий, если ты не разучиваешь партии, не изучаешь сольфеджио, чтение с листа, музыкальную форму, не обращаешь внимание на то, как звучит оркестр, какой инструмент дублирует твой голос, ты не достигнешь успеха. Людей с данными очень много, но не все они обладают терпением.  

Кроме того, важно развивать свой голос и подбирать репертуар в соответствии с его нынешними возможностями, не делать сумасшедших скачков. Весь вопрос в том, марафонец ты или спринтер. Ты можешь быть спринтером и брать тяжёлый репертуар, но через пять лет ты потеряешь профпригодность, потому что рано и много. Нужно потерпеть, поработать над техникой и прийти к этому репертуару постепенно. «Тоска», к которой ты пришёл, пройдя «Анну Болейн», «Норму», «Русалку», «Трубадура», значительно отличается от «Тоски», к которой ты пришёл, спев только «Травиату» и Генделя. И дело не только в голосе. Это и жизненный опыт, и техника, и процесс созревания партии внутри тебя, и ещё много-много других факторов. В общем, терпение и труд всё перетрут.